Ближе, чем она когда-либо была 15 страница

Данте уставился на пистолет — девятимиллиметровка, прошептал голос — в окровавленной руке. Дыхание перехватило, когда образы замерцали в его помятой голове. Внезапный приступ насилия — пылкий, неистовый, опьяняющий — пустил его сердце в бешеную скачку.

— Таверна… — прошептал он.

Другая головокружительная последовательность изображений: сломанный бильярдный кий, летящий по воздуху; нож, вонзающийся в его руку; черноволосая женщина, сжавшаяся за баром с маской ужаса на лице; татуировка в виде переливающейся розы.

Вкус горькой крови ЛаРусса.

Пистолет выпал из его пальцев на пол. Данте зажмурился. Дотронулся пальцами до висков. Вздрагивая и напрягая мышцы, он отбросил боль, но образы не исчезали. Как он ни старался, но не смог остановить поток разбитых воспоминаний; не смог контролировать, не смог даже ухватиться за них.

Данте открыл глаза. Флуоресцентные лампы гудели над головой. Он вдохнул запах сырого бетона, плесени и мыла. Но вместе с тем поймал зловоние крови со старой скотобойни.

Боль сковала его разум. «МЯСО НА ЗАКАЗ». Ронин и Этьен. Джей, связанный и подвешенный на мясном крюке. Клыки Ронина, прокалывающие его горло. Хэзер, стоящая на коленях рядом с Этьеном, ее пистолет, приставленный к его груди.

Я знал, что ты придешь.

Ты все еще можешь спасти его, Истинная кровь.

Лжец. Лжец.

— Лжец! — закричал Данте. И кричал до тех пор, пока не выпустил все, что накопилось внутри, пока не очистил разум, пока больше не осталось ни звука. Он резко откинулся на сидение, истощенный, но все еще разгоряченный.

— Эй, приятель.

Данте посмотрел на открывшуюся дверь с водительской стороны. Вон стоял на коленях на бетоне, одним коленом в переливающейся луже масла и воды. Он поднес загрубевшую руку к лицу Данте, длинными пальцами откинул волосы назад.

— Хорошо выплескивать все дерьмо наружу, — сказал Вон низким голосом. — Если оставить внутри, оно начнет гнить.

— Правда? — прошептал Данте, смотря в зеленые глаза бродяги. — Почему тогда я никогда не слышал, как ты кричишь?

Вон фыркнул.

— Внутри ничего нет, парень. Я путешествую налегке.

— Бред собачий.

Рука Вона упала с лица Данте на грудь. Он прижал пальцы к латексной рубашке.

— У тебя доброе сердце, дружище. И поэтому я остаюсь. Без сожалений.

— Откуда ты можешь знать, когда даже я не знаю?

Вон дотронулся пальцем до татуировки под глазом в виде полумесяца. Постучал по ней. Выгнул бровь.

— Ладно, ладно, llygad. Понял.

Вон убрал руку с груди Данте, но тот поймал ее и скрестил свои пальцы с пальцами Вона. Данте нагнулся и поцеловал его. У бродяги был вкус дыма и дорожной пыли. Он слушал равномерное биение сердца Вона, и его мысли вернулись к Люсьену, к вкусу его крови, к звуку песни, льющейся в нем — Данте попытался заблокировать все мысли о Люсьене, но было слишком поздно.

Ты так похож на нее.

Ярость снова воспылала, соединилась с огнем, горящим глубоко внутри.

Ты знал все это время? И никогда ничего не говорил?

Убрав руку с Вона, Данте вышел из MG. Осмотрелся вокруг, понимая, что впервые находится на автомойке. Посмотрев вниз на заляпанную кровью одежду, он понял, почему находится здесь.

— Нужно почиститься.

— Хорошая идея, — сказал Вон. — Эта маленькая горячая дорогая ФБР-ша дома. Если она тебя увидит в таком состоянии, то подумает, что ты купался в крови.

Данте притих.

— Хэзер дома? Она… в порядке?

— О да. Она разбита, как и ты, но с ней все хорошо. Вам обоим хорошо бы выспаться.

Данте кивнул, потом вылез из своей кожаной куртки. Кинул ее в MG, металл зазвенел. Заметив солнечные очки на пассажирском кресле, он взял их и надел. Слепящий флуоресцентный свет приглушился. Его головная боль ослабла. Он расстегнул латексную рубашку, подошел к пульту управления автомойки.

Ударив по карманам — образ долларовых купюр, скомканных на барной стойке таверны, возник в его голове — Данте посмотрел на Вона.

— Есть деньги?

— Да, — сказал бродяга, копаясь в кармане куртки. Он взглянул на Данте, когда тот высвободил трубку для мытья, и выгнул бровь. — Так вот какой у тебя план? Подождать кого-нибудь, кто посмотрит на твой жалкий вид и наполнит ладони четвертаками?

— Да, чтоб тебя. Дважды. — Данте вытащил трубку из чехла.

Ухмыляясь, Вон переместил рычаг.

— Выбирай свою отраву.

Данте выбрал программу легкого ополаскивания и нажал на кнопку. Полилась вода. Развернув трубку так, чтобы струя с высоким давлением ударяла в грудь, Данте двигал ей вверх и вниз, смывая кровь с одежды и кожи. Холодная вода причиняла боль.

— Слушай меня, — сказал Вон и вышел из зоны досягаемости струи. — Ты изнурен. Лихорадишь. Тебе нужен Сон.

— Ронин ждет меня.

— Пусть ждет. Через два часа рассвет. Он тоже будет Спать.

Внезапная усталость захватила Данте, и он оперся плечом о гладкую бетонную стену. Кровавая вода стекала в решетку канализации посреди моечной кабины. В его висках пульсировала тупая боль. Он потер неподдатливое пятно на кожаных штанах, вода протекала сквозь пальцы. Поставив трубку на пол, он стянул латексную рубашку. Бросил ее на капот MG.

Тихий голос прошептал его имя…

Данте-ангел.

Закрыв глаза, он прислонился голым плечом к стене. Его правая рука была прижата к бетону, касаясь неуверенно, ища… что?

За его закрытыми глазами ореол света окружал ключ, разломанный паззл и черную паутину.

Это правда? Наручники сработают?

— Эй, Данте, — резкий звук щелкающих пальцев. — Эй, приятель.

Данте открыл глаза и посмотрел в обеспокоенные глаза Вона.

— Ты в порядке?

Кивнув, с колотящимся сердцем, Данте поднял трубку со все еще текущей водой и снова начал себя мыть.

— Что произошло между тобой и Люсьеном, парень?

Данте долго смотрел на Вона, потом продолжил мыться.

— Ты спрашиваешь как mon ami или как llygad? — Он внезапно подумал о Хэзер — ее прекрасном затененном лице в клубе, когда она говорила.

Как оба, Данте. Друг и коп.

— Друг.

— Он врал мне.

Поток воды уменьшился и прекратился. Данте выпрямился, откидывая мокрые волосы с лица. Вернул трубку на место.

Вон свистнул, потом залез в MG и взял куртку Данте. Бросил ее ему.

— Если Люсьен тебе врал, это должно было…

— Он знал мою мать. Все это время. Он не сказал мне ни слова. Никогда не говорил, черт побери. — Данте натянул куртку поверх влажной кожи, кожа скрипела, металл звенел.

В памяти снова вспыхнуло лицо Люсьена, темное изумление в его золотых глазах, его пальцы, тянущиеся погладить волосы Данте.

Женевьева…

Мир вдруг завертелся — собор, автомойка, скотобойня, блестящие залы, мокрые бетонные стены, качающиеся крюки — и Данте схватился за открытую дверь машины, чтобы не упасть. Боль пронзила голову. Зрение померкло на мгновение, потом восстановилось.

Он понял, что Вон вцепился рукой в его бицепс, удерживая. Данте посмотрел на бродягу. Вон вернул внимательный взгляд, на лице отразилась тревога.

— Merci, — сказал Данте.

Вон ослабил хватку, его поза была напряженной.

— Иди домой, дружище. Спать. Ронин все еще будет ждать тебя вечером. Иди домой. Пожалуйста.

Но Данте услышал мысль за словами Вона, увидел в его глазах: Ты пугаешь меня.

— Я так и планирую, mon ami, — сказал Данте, забираясь в MG. — Мне надо поговорить с Хэзер.

Нужно убедиться, что с ней все хорошо. Он завел двигатель. Тот загрохотал, оживая, звук отдавался эхом от бетонных стен.

Улыбка изогнула уголки губ Вона.

— Вот ты и нашел причину. — Он мягко коснулся кончиками пальцев водительской двери, закрывая ее, и зашагал прочь.

Данте потряс головой, позабавленный, и включил первую скорость. Его веселье исчезло, когда темные мысли закружились в голове. Черт побери, почему я не помню своего прошлого? И почему это никогда меня не беспокоило?

И еще темнее: Что если это никогда меня не беспокоило, потому что не должно было?

И темнее: Что если это никогда меня не беспокоило, потому что я не хочу это помнить?

И снова он услышал знающий голос Ронина: Чего ты боишься, Истинная кровь?

Пальцы сжались вокруг руля, Данте вывел MG из моющей кабины. Не тебя, Любопытный Том. Или того, что ты знаешь. Но ему было интересно, как Любопытный Том пришел к этому знанию?

Озадаченный, Данте нажал на газ, переходя на вторую скорость, потом на третью. Он что-то упустил, забыл что-то важное, но память — как и многое другое — отказывалась приходить.

Дьявол в деталях

Хэзер сидела, скрестив ноги по-турецки, на деревянном полу, рассматривая распечатку, которую предоставил Трей. Усталость как рукой сняло от волнения. Элрой Джордан был из Нью-Йорка, но до этого жил в Сиэтле — родился и вырос — во время первых двух убийств. Он даже жил рядом с первой жертвой, Карен Стилмэн. Платежи по кредитной карте производились в Портленде, штат Орегон, и Бойсе, штат Айдахо, во время убийств в этих городах. Фактически, кто-то мог направлять Элроя Джордана на каждое место убийства.

Хэзер с шелестом перевернула страницу, чтобы прочесть про Ронина. Ничто не привлекало журналиста к Сиэтлу до второго убийства. То же самое с убийствами в Портленде, Бойсе, Солт-Лейк-Сити и Хелене. Она проверяла факты на сходства и несоответствия. Она была уверена, Джордан и Ронин работали как команда. Но до сих пор доказательства стирали в прах эту теорию.

После убийства в Хелене, штат Монтана, кредитные платежи Ронина производились в Нью-Йорке — до предполагаемой даты смерти Байрона Хэджа. Не после.

Если слова Стёрнса о том, что Мур создавала психопатов для изучения, — правда, то зачем Ронин работал с ней? Как еще он мог узнать, как разбудить Данте? Зачем он хотел этого? Что бы получил взамен? Или Ронин работал против Мур? Если так, то почему? Опять-таки, что бы он получил?

Хэзер снова взглянула на страницу, перевернула обратно к Джордану. Эти двое не были вместе во время убийств в Омахе, Чикаго или Детройте — Ронин не показывался в этих городах до того, как они были совершены. Но он был в Нью-Йорке до убийства Хэджа. Вскоре после этого Ронин и Джордан прибыли в Новый Орлеан вместе.

Следующее убийство? Дэниел Спаррелл.

По какой-то причине Ронин перехватил Джордана, прервав Мур в исследовании ее блуждающего психопата, и привел его в Новый Орлеан. К Данте.

Итак… может быть, Элрой Джордан в одиночку был Странствующим Киллером. Какова роль Ронина? Либо он, либо Этьен убил Джея. Джордан даже не показывался.

Хэзер потерла лицо рукой, гудение утихло. Ничего не имело значения. Ей нужен был сон, но сначала следовало найти Данте.

Скрипнула кожа — брат Симоны переместился в кресло. Его пальцы проносились в воздухе, изменяя информацию и возвращая обратно в сеть. Запахи радиоактивного контура и имбиря тревожно смешались со спертым комнатным воздухом.

— Спасибо за помощь, Трей, — сказала Хэзер, расслабляясь.

Тишина, не считая скрипа кожи, когда белоснежные пальцы вампира размывали воздух. Его дреды подметали пол. Хэзер сомневалась в том, что он слышит ее. Ей стало интересно, был ли Трей по-своему так же потерян, как Энни. Может быть, его обращение не сработало так, как надеялась Симона. Хэзер вышла в коридор и тихо закрыла за собой дверь.

Ключи Стёрнса позвякивали в кармане Хэзер, когда она шла и думала о нем, сидящем в наручниках на кухне; думала о файле в его машине. Что ты собираешься делать, Уоллес, держать его в плену? Как долго?

Она сложила распечатку вдвое. Он хочет Данте. Думает, что он монстр. Остановившись на пороге кухни, она застала Стёрнса дремлющим, подбородок на груди, глаза закрыты.

Что если он прав?

— Я собираюсь достать файл, — сказала Хэзер.

Стёрнс приподнял голову, посмотрел ей в глаза, его взгляд был ясен. Притворяется.

— Хорошо.

— И после этого, — произнесла она, входя на кухню, — я хочу, чтобы ты свалил отсюда.

— Позвони мне, когда прочтешь файл.

— Не обещаю. — Она положила сложенную распечатку на стол.

Хэзер шагнула к плащу, брошенному на кресло, порылась в карманах в поисках супер-кольта. Ее пальцы скользнули по прохладной форме глока Стёрнса и задержались на ее кольте 38-го калибра. Она легко вытащила его и засунула за пояс брюк; чувствуя его твердость, уверенность от того, что он находится за спиной. Затем поправила свитер над пистолетом.

— Вернусь через минуту, — предупредила она.

У передней двери, как только Хэзер схватилась за ручку, ладонь коснулась ее плеча. Она посмотрела в темные глаза Симоны.

— Я пойду с тобой, — сказала она.

Латексное мини-платье темно-красного цвета обтягивало ее формы, бледное тело просвечивало сквозь кружева по бокам. Ее длинные золотистые локоны рассыпались по спине.

— Спасибо, но мне не нужен телохранитель.

Симона пожала плечами.

— Я могла бы подышать свежим воздухом.

Кивнув, Хэзер открыла дверь и шагнула во влажную, наполненную благоуханием роз ночь. Дождь оседал на ее лице, украшал бисером свитер. Идя по покрытой камнями дорожке к воротам, она чувствовала Симону позади, но единственные шаги, которые слышала, были ее собственными.

Дойдя до ворот, Хэзер остановилась и оглянулась на дом. ДеНуар не двигался. Он до сих пор сидел, согнувшись на крыше, блестящие из-за дождя крылья сложены вдоль спины.

— Ты получила, что хотела? — спросила Симона.

— Да, — ответила Хэзер. — У меня есть адрес Ронина в Метайри. О Джордане ничего, но я думаю, они вместе. «МЯСО НА ЗАКАЗ» это собственность фирмы по торговле недвижимостью…

Симона подняла палец, ее взгляд заметался. Спустя мгновение улыбка тронула ее губы.

— Вон нашел Данте. Они едут домой.

— С ним все в порядке?

— В основном.

Облегчение прошлось через Хэзер, развязывая напряженные мышцы и прогоняя усталость. Она решила не зацикливаться на «в основном». Данте нашелся и ехал домой. Вот что было важно. Она проскользнула через открытые ворота, идя с Симоной к дороге.

— Ты сказала, что знаешь Данте около трех-четырех лет, — произнесла Хэзер, стараясь, чтобы голос звучал мягко.

— Oüi.Он mon cher ami.

— Вы были друзьями все время?

Симона посмотрела на нее, тени дуба легли на ее бледное лицо. Она открыла рот, чтобы ответить, но звук останавливающейся позади них на окаймленной гравием дороге машины заставил ее закрыть его снова. Она отвернулась, загораживаясь рукой от яркого света фар.

Хэзер повернулась, дотянувшись правой рукой до кольта. Машина стояла без движения напротив ворот.

— Извините, — послышался голос женщины с пассажирского сидения. — Не могли бы вы помочь нам?

— Oüi. — Симона шагнула к машине. Она наклонилась, чтобы заглянуть в опущенное окно. Красная точка появилась на ее лбу.

Хэзер мигом вытащила кольт, крича:

— Симона! Ложись!

Она нажала на курок и услышала, как два выстрела раздались в ночи.

Симона бросилась на землю, но сильно ударилась, растянувшись на гравии и задыхаясь от боли. Она ранена, подумала Хэзер. Пуля кольта разбила лобовое стекло машины с пассажирской стороны. Водитель завел двигатель.

Хэзер опустилась на одно колено и открыла огонь, нажимая на курок до тех пор, пока не опустошила обойму.

— Оставайся на месте, Симона! — прокричала она, надеясь, что вампирша не получила выстрел в голову или сердце.

Автомобиль рванулся к ней. Хэзер откатилась в сторону черного железного забора, затем снова встала на ноги. Желая, чтобы на ней сейчас был ее плащ, она бросилась к темной арендованной машине Стёрнса, вытаскивая ключи из кармана на бегу.

Мысли метались в ее голове: найти запаску Стёрнса. Если не получится, завести машину и протаранить этих ублюдков. Адреналин подпитывал ее мышцы. Сердце билось учащенно, воздух обжигал горло.

Она остановилась рядом с Crown Victoria, гравий хрустел под ногами. За спиной усилился звук двигателя автомобиля, набирающего скорость. Она нащупала ключи, их острые края впивались в пальцы, пока она не нашла кнопку управления сигнализацией.

Двери разблокировались. Хэзер распахнула дверь с пассажирской стороны и бросилась внутрь. Ища под сиденьем любой припрятанный запасной пистолет Стёрнса, она посмотрела в заднее стекло и прищурилась от сине-белого света фар.

Чья-то фигура прыгнула на автомобиль. Симона растянулась на крыше и дотянулась через окно до водителя. Тормоза завизжали. Заскрипели шины. Запах паленой резины обжег воздух. Автомобиль скользнул вбок и врезался в Crown Victoria.

Из-за толчка Хэзер ударилась плечом о приборную панель. Боль пронзила плечо и чуть ниже справа. Она закусила губу. Бардачок распахнулся, несколько карт и пистолет упали на пол.

Бинго! Хэзер схватила пистолет и выскользнула из машины. Дым повалил из-под капота автомобиля, врезавшегося в Crown Victoria. Снимая пистолет с предохранителя, она осторожно приблизилась к преследователю.

Женщина-стрелок свалилась набок с черной дырой во лбу. Симона лежала на крыше машины, одной рукой изо всех сил вцепившись в плечо водителя, другой скручивая его волосы. Она наполовину вытащила его из окна. Кровь стекала по его лицу.

Хэзер обошла машину сзади и подошла к водительской стороне, держа пистолет обеими руками. Водитель извивался в хватке Симоны, панически и дико вырываясь.

— Отпусти его, — сказала она. — Я держу его на прицеле.

Симона полностью выдернула водителя из окна. Он резко свалился на тротуар, двинувшись к остановке рядом с разделительными линиями.

— Стоять, — приказала Хэзер, направляясь к нему. — Руки за голову.

Холодный ветер коснулся ее влажных от дождя волос, как будто мощные крылья пронеслись со свистом в небе над головой. Тень упала на дорогу.

ДеНуар налетел на водителя и, схватив его за шиворот, взмыл в небо. Крик водителя с нарастающим ужасом и высотой раздался в ночи.

— Нет! — закричала Хэзер. — Верни его! ДеНуар!

Крик внезапно оборвался. Что-то пролетело в воздухе и со шлепком ударилось об асфальт.

Желудок Хэзер скрутило. Она с трудом сглотнула вкус крови. Прислонилась к машине и опустила пистолет.

— Дерьмо.

Неясная фигура за воротами помчалась вверх по дороге, дреды и кабели извивались позади нее. Лунный свет отражался от пальцев. Трей остановился рядом с автомобилем и уставился на сестру, паника отражалась на его лице.

Автомобиль покачнулся, Симона сползла с него. Кровь блестела на ее бледном теле. Отверстие зияло в левом плече чуть ниже ключицы. Трей коснулся пятна.

Вздрогнув, Симона сказала:

— Я в порядке.

Она подняла палец Трея и поцеловала его, прежде чем отпустить. Обвила рукой за талию и прижалась к нему.

Взмах крыльев привлек внимание Хэзер. ДеНуар коснулся босыми ногами дороги, держа туловище водителя в одной когтистой руке, а ноги в другой. Он подошел к машине. Хэзер, почувствовав тошноту, отскочила в сторону, не желая смотреть на ношу ДеНуара. Он засунул останки через окно.

— Почему, черт возьми, ты убил его? — спросила она. — Я хотела допросить его.

— Он и его партнер намеревались убить вас, агент Уоллес, — ответил ДеНуар. — И всех рядом с вами.

Затем он шагнул к Симоне и коснулся когтистым пальцем ее лица. Глаза Симоны закрылись.

— Ты бы поверила информации, которую он мог дать? — Взгляд ДеНуара скользнул к Хэзер.

— Скорее всего, нет. Но я все же могла спросить. — Засунув пистолет за пояс брюк, она двинулась к Crown Victoria.

После того как она затолкала пистолет обратно в бардачок, Хэзер обнаружила запертый кейс за передним сидением. И попробовала открыть его маленьким ключом из связки. Кейс открылся. Она повернула защелки и заглянула внутрь. Компакт-диск, фотографии — ее сердце ушло в пятки, когда она узнала лицо Данте — и манильскую папку[61]. Закрыв портфель, она выбралась из машины.

ДеНуар ждал, тени и лунный свет косо падали на его тело и крылья.

— Идите внутрь, — сказал он. — Я позабочусь обо всем этом.

Хэзер кивнула, решив не спрашивать о деталях, и повернулась. Она устало поплелась по дороге к дому, тяжело волоча ноги, потому что сожгла весь адреналин, и сейчас у нее кружилась голова от истощения.

Она прошла через пустую переднюю комнату на кухню.

— Я получила файл и…

Трей и Симона сидели за кухонным столом. Сильвер стоял у раковины, замачивая одежду. Стул Стёрнса лежал на боку. Пустой.

— Где он? — спросила Хэзер.

Симона покачала головой.

— Его не было, когда мы вошли.

Хэзер опустилась в кресло с плащом, кладя кейс на пол. Она проверила карманы плаща; глок Стёрнса исчез. Посмотрев на стол, Хэзер обнаружила, что распечатка тоже исчезла.

Поставив локти на стол, Хэзер уткнулась лицом в ладони.

— Чёрт.

Очищение

Легким движением когтя ДеНуар вытащил пулю из плеча Симоны. Расплющенный кусок металла упал на пол. Сильвер протянул ДеНуару мокрое полотенце, затем нагнулся, чтобы поднять смятую пулю. Он посмотрел на Хэзер.

— Тебе она нужна? Для улик или еще чего-нибудь?

Хэзер покачала головой.

— Не теперь.

— Класс. — Сильвер засунул пулю в карман джинсов и перевел взгляд на Симону. — Болит?

— Oüi, очень, — пробормотала Симона. — Я не хочу, чтобы меня снова подстрелили, petit.

Трэй, сидящий рядом, сжал ее руку. ДеНуар вытер последнее пятно крови с бледного тела Симоны, затем выпрямился. Он склонил голову, и мгновение спустя Хэзер услышала снаружи рев мотора.

«Данте», — подумала она, оживившись и внезапно полностью проснувшись. Она расчесала пальцами волосы. Ее пульс ускорился.

Улыбаясь, Симона отбросила запятнанное кровью полотенце, которым прикрывала грудь, и натянула бретельки платья.

Входная дверь открылась. Хэзер услышала скрип кожи и звон маленьких цепочек, но ни единого шага. Данте прошел в кухню, Вон шел позади.

При виде Данте дыхание Хэзер перехватило — когда я к нему привыкну? Он посмотрел на нее, вопрос горел в темных глазах, на радужной оболочке больше не было ни красных, ни золотых прожилок.

Симона встала, Данте подошел к ней, обнял. Поцеловал ее лоб, щеки, губы.

— Куколка, ты в порядке? — спросил Вон, присоединившись к паре, обняв их обоих.

Горло Хэзер сжалось, она отвела взгляд. Он mon cher ami. И, возможно, более того. Взволнованное биение ее сердца возросло до бешеного темпа. Кровь пульсировала в висках. Царапнув спинку стула, она встала и вышла из кухни.

Он может быть с ней. Я ему для поддержки не нужна.

Хэзер мчалась по коридору, сжав кулаки, не зная, куда идет, просто прочь. Затем остановилась на лестнице, вцепившись пальцами в полированные деревянные перила.

Она закрыла глаза. Что с ней не так? Не говорила ли она Данте, что и друг, и коп? Не было ли ее работой следить за его сохранностью? Отлично, как минимум он дома, в безопасности. Ей нужно поспать. Поесть. И время, чтобы подумать.

— Эй, — прозвучал низкий голос, посылая озноб по ее спине.

— Да? — сказала она, открывая глаза. Ее пальцы на перилах напряглись. Она не обернется. Не обнажит перед ним душу.

Она напряглась, когда Данте шагнул ближе. Его запах — опавших листьев и черной земли, теплый и близкий — окутал ее. Пальцы убрали волосы с лица.

— Хэзер, посмотри на меня.

Хэзер отпустила перила и повернулась к нему лицом, встретила темный взгляд.

— Какого черта ты здесь делаешь? — спросил он напряженным голосом. — Я же говорил тебе бежать. Я это и имел в виду. Тебе здесь небезопасно, и я…

— Это ты тот, кому здесь небезопасно, — прервала она, раненая его словами, с неожиданной злостью. — Я знаю, что ты создание ночи, но это не имеет значения. Ты все еще в опасности и не можешь продолжать бегать от самого себя. Возможно, тебя надо охранять от тебя же самого.

— Меня не надо охранять, — сказал Данте. — Я не хочу, чтобы меня охраняли.

У него заходили желваки.

— Вот упрямый осел, — пробормотала она. — Знаешь, что? Не беспокойся об этом. Ты хочешь, чтоб я ушла? Хорошо.

Развернувшись, она устремилась прочь.

Когда Хэзер остановилась, чтобы поднять сумку и ноутбук, в ее плечи вцепились пальцы и развернули ее. Она уронила сумку и выбросила кулак, но Данте поймал его и прижал к своей голой груди. Она выбросила левый кулак, но он поймал и его тоже.

— Проклятье! Отпусти! — сказала Хэзер, ее тело напряглось, глаза горели. — Какого лешего ты от меня хочешь?

Она пыталась вырваться, но стальные руки Данте обхватили ее запястья, словно наручники. Притягивая ближе. Притягивая к нему.

— Твою мать, ты дашь мне закончить, d’accord[62]? — спросил Данте почти шепотом. — Я не хочу, чтобы ты оставалась здесь, потому что меня пугает то, что может с тобой случиться. Или что я мог бы… что я… смог бы сделать…

— Тссс… — Хэзер потрясла головой. Боится. За нее. Из-за себя. Она посмотрела в его глаза, задрожала, горло сдавило. В этот момент она поняла, что ей нужен не сон. Не еда. И не время, чтобы подумать.

Данте отпустил запястья и обвил ее руками, крепко обнимая. Его сердце стучало все громче и быстрее. Его жар обжигал.

Проведя рукой по бледной мускулистой груди, Хэзер продела палец в кольцо на ошейнике. Потянула. Но он уже сам наклонялся. Затем поцеловал, и касание его губ и языка воспламенило ее, заставило гореть.

Жар желания прошелся по ней, когда поцелуй углубился, а шепот предательства, боли и одиночества отдавался эхом в сердце; то, что она видела в темных глазах, когда он выдохнул ее имя на скотобойне.

«Я не покину тебя», — думала она, надеясь, что он ее услышит.

Дыхание Данте перехватило. Он скользнул рукой под ее свитер, пальцы пробирались по коже к изгибам грудей.

Она сорвала куртку с его плеч. Та с глухим звуком упала на пол. Ее руки скользнули по его бедрам, по ягодицам, потом поднялись вдоль твердых контуров спины. Его кожа на ощупь была словно нагретый на солнце шелк, обвивающий сталь. Данте задрожал от мягких прикосновений. Она открыла глаза, чтобы увидеть удовольствие на его красивом лице.

Огонь вспыхнул в животе Хэзер, пронесся пламенем по венам, когда Данте под свитером добрался до ее груди. Она застонала в их поцелуй, руками соскользнув обратно к его заднице, притягивая еще ближе. Данте был твердым под мокрой кожей брюк. Твердым у ее живота. Дыхание участилось. Она закрыла глаза.

— Матерь Божья! Вы, два сгустка феромонов! — раздался веселый голос, Вона? — Идите наверх, если только не хотите делать это на публике.

Рука прекратила ласкать грудь Хэзер. Сквозь прикрытые веки она увидела, как Данте показал бродяге средний палец.

Вон заржал.

— Скоро рассвет, парень. Через пару часов.

Закончив поцелуй, Данте поднял голову и опустил свитер Хэзер. Потом взял ее на руки.

— Что случается, когда приходит рассвет? — пробормотала она, обвивая рукой его шею.

— Я Сплю.

Хэзер услышала заглавную «С» в его голосе, и ее мысли перенеслись обратно в то первое утро — оно было всего два дня назад? — и к сонному Данте, дремлющему в машине, пока опасность не разбудила его.

Хэзер поцеловала его щеку, губы, ухо. Низкий звук завибрировал в горле Данте.

— Иди уже, красавчик, — прошептала она. — Не трать время.

Данте переместился, неся Хэзер по лестнице, будто та ничего не весила. Его сила поражала — стройный и гибкий, восхитительный — пока она не вспомнила, кем он был: созданием ночи. Она поцеловала его в шею, затихла в сильных руках, в тепле его тела. Волосы Данте касались пальцев Хэзер, мягкие и влажные, они обрамляли его лицо черными вьющимися локонами.

Наверху Данте занес ее в первую дверь налево — в свою комнату. Пинком закрыв дверь, он прошел по замусоренному полу с уверенностью кошки, потом опустил ее на не заправленную постель.

Хэзер убрала руки с его шеи и обхватила лицо. Снова поцеловала. И пробормотала в губы:

— Зажги несколько свечей. Я хочу тебя видеть.

Данте подошел к бюро, взял зажигалку, потом размылся в движении по комнате; в результате горящие свечи замерцали, как вечерние звезды. Вернувшись к постели, он сел рядом с Хэзер. Посмотрел на нее, в нее, пламя свечей отсвечивало оранжевым на его кольцах, вдоль серег в ушах, в глазах. Он погладил ее щеку тыльной стороной пальцев, кольца холодили кожу.

Схватив за плечи, она потянула Данте на себя. Перевернула на скользких шелковых простынях и оседлала. Его руки заскользили вверх по ее бедрам.

— Когда я с тобой, так тихо, — сказал Данте низким хриплым голосом. — Гул прекращается.

Хэзер подумала о нем, стоящем на коленях на скотобойне, в оцепенении, шепчущем sanctus, sanctus, sanctus. Подумала о фотографиях, которые мельком увидела в портфеле Стёрнса.

— Я помогу тебе избавиться от него навсегда, — прошептала она.

И стянула с себя свитер, расстегнула лифчик. Бросила их на пол. Данте окинул ее горящим взглядом.

— Très belle[63], — выдохнул он.

Улыбаясь, она провела пальцами по его груди, обвела маленькую татуировку в виде летучей мыши над сердцем. Потом нагнулась, коснулась языком затвердевшего соска. Данте с шипением втянул воздух сквозь зубы. Его пальцы запутались в ее волосах, когда она поцелуями прокладывала дорожку по плоскому животу к краю кожаных брюк. Хэзер расстегнула ремень, пальцы возились с застежкой и молнией на брюках; она хотела разорвать их зубами.

Поиск по сайту: